Это была история, о том как мы с мужем решили приобрести себе небольшой домик в деревне. Продавцами оказалась молодая пара, они нам сказали, что дача уже никому не нужно, вот и решили продать. Бабушка умерла, а родители не наведываются сюда вовсе.
Мебель, личные вещи, в доме оставили полностью все. Здесь жили еще в тот период времени, когда стены в гостиной украшали фотографиями с самыми близкими людьми.
Мы спросили:
— А что же с фото? Разве вы их не будете забирать?
Это была не просто одна семья с детьми, здесь их было по меньшей мере несколько.
У нас дома тоже была такая традиция. Еще когда я приезжала в деревню к моей бабушке на лето, то всегда замечала новые фото на стене. Чаще всего это были снимки меня и моей сестры.
Моя бабушка часто повторяла, что у нее есть даже целый утренний ритуал, связанный с нашими фото:
— Вот проснусь по утру, подхожу к этой стене и отправляю воздушный поцелуй своему покойному мужу. Всегда добрым словом вспоминаю своих родителей, и низко им кланяюсь, за все что у меня есть. Затем обязательно с улыбкой посмотрю на своих деток, а внукам желаю удачи в этот прекрасный день.
После ее смерти на стене появилась и ее фотография. И теперь мы находясь там, как уже на нашей даче, всегда шлем поцелуй и привет и бабушке, и всем близким, как делала она сама раньше. После этого я и сама стала ощущать запах вкусных бабушкиных пирогов с вишней, и как будто она рядом с нами.
Фото еще молодого нашего дедушки, который погиб на войне висит в самой середине. Бабушка часто нам про него рассказывала разные истории, а мы тем временем внимательно смотрели на его снимок. Иногда аж до мурашек по спине доходило, так пронизывающе он смотрел на нас со стены. Конечно в детстве мы не понимали, почему бабушка уже седая и с морщинками, когда дедушка такой молодой и с густой шевелюрой. А вот и ее время пришло присоединиться к нему на этой стене.
Мне всегда казалось, что это даже не просто память, а нечто большее. Частичка человека, которого больше нет рядом, так что их конечно же следовало забирать в первую очередь, когда собрались продавать дом. А эти молодые даже не подумали забрать такие вещи, а еще и обозвали все это настоящим хламом.
— Хорошо, это ваше право, подумала я про себя и молча кивнула.
Но, когда мы взялись за дело, на самом деле, ни у меня, ни у моего мужа просто руки не посмели выбросить в мусор эти снимки. Ведь видно было, что бабушка, которая жила в этом доме, заботилась не только о своих детях, но и внуках. А теперь никто даже ее фото на память не хочет оставить.
Об этом я уже узнала позже, когда мы добрались в один из шкафчиков, и нашли целую стопку писем в конвертах, которые так и не были отправлены. И уже по самим письмам, которые я стала перечитывать по порядку, я поняла что она им долго писала и не получила ни единого ответа. Так что после этого храбрая и такая одинокая женщина продолжала писать о своей любви к детям и внукам, а затем просто прятала все эти чувства в конверт.
Эта бабушка так боялась потерять такие важные сведения, что будучи еще при памяти стала записывать на бумагу. Она была уверена, что хотя бы после ее смерти, дети или уже внуки разберут ее вещи и найдут письма, где подробно расписана история жизни каждого из ее членов. Она писала не только о себе или своем муже, эта женщина описала ужасы войны, которые ей пришлось пережить. А также как страдали ее родители, и даже некоторые истории о своей прабабушке с которого была знакома не так долго как хотелось бы.
— И вот как я должна была все это просто выбросить или сжечь. Это бы значило что история целой династии просто бы исчезла. И я не могу так поступить, даже с незнакомыми людьми, сказала я возмущенно своему супругу.
Мой муж ответит после того как я прочла несколько писем в слух:
— Их лучше отправить ее детям. Мы не имеем права это просто выбросить!
Конечно у нас было опасение, что они могут оказаться такими же как и те кто продал нам этот дом.
— Возможно они уже старше и более мудрые, чем их дети.
— Нужно позвонить им и спросить, хотя бы.
У пары что продала нам дом, я узнала номер их родителей. И муж позвонил ей. Ему ответила женщина счастливым голосом. А когда он ей рассказал, почему ее беспокоят, она ответила:
— Да выбросите вы их. Там одни глупости написаны. Она нам так много писала, что в какой-то момент, мы просто перестали их читать и даже открывать. Ей видимо скучно было в деревне, вот она и писала все подряд.
Муж просто психанул и бросил трубку, даже не выслушав причитания женщины, мать которой так о ней заботилась. Затем он в ярости сказал:
— Вот как можно быть такими жестокими и бездушными к памяти о своих родителях.
— У меня есть идея. И твоя профессия нам в этом поможет. Давай ты напишешь рассказы, на основе этих писем.
— Так эта семья тогда станет судиться со мной…
— Ой, о чем ты. Думаю такие люди, кроме меню в ресторане вообще ничего больше не читают.
— Хотя, все же я наверное, поеду к ним, и попрошу подписать разрешение.
Так мы и сделали. Спустя несколько дней у нас на руках было письменное подтверждение того, что с данными письмами, мы можем делать все что нам угодно. Все было официально и заверенное у нотариуса.
После уборки наверху, я добралась и до погреба. А вы знаете, какое тут царство может быть в деревне. Так вот здесь, было так много варенья и консервации, что сложно было и посчитать. Все емкости подписаны, и не просто то что находилось внутри, но и для кого это предназначалось: «Сонечке грибочки», «Ванечке вишневое варение», «Лесная малина для Саши».
P.S. Анна Лукьяновна воспитала шестерых детей в этом доме. И 5 из них умерли, еще при жизни их матери. И лишь одна последняя дочь осталась, но ей все это было не нужно, ведь все это просто хлам.
По всему было видно, что она ждала приезда своей дочки с внуками, и даже в самый последний год своей жизни (в 93 года) все еще заготавливала соления для своих самых родных.
Бабушка сама в таком возрасте собирала грибы в лесу, и затем их заготавливала, а в благодарность…
— Все это просто хлам, можете выбросить, — как сказала ее юная внучка.
